Сегодня исполнилось ровно 100 лет со дня рождения легендарной голливудской актрисы Джуди Гарленд, чья звезда стремительно взошла после того самого культового фильма “Волшебник страны Оз” (1939), в котором юная артистка исполнила роль девочки Дороти и знаменитую балладу “Где-то над радугой”, получившую “Оскар” и признанную двумястами респондентами Американской звукозаписывающей ассоциации лучшей песней XX века (потом кто только и в каких картинах её не исполнял!). Между прочим, по данным Библиотеки Конгресса США, лента про сказочное путешествие по дороге из жёлтого кирпича до сих пор является самым просматриваемым фильмом в истории кино.
Конечно, потом, после столь раннего творческого взлета, у Джуди Гарленд были и другие роли, но повторить первый триумф было уже невозможно… В итоге – непростая личная судьба и достаточно быстрый трагический уход. Сегодня, в день векового юбилея выдающейся актрисы, так и оставшейся для нас экранной Дороти, позволю себе напомнить вам эту свою песню, которая так и называется – “Маленькая Джуди”. Посвящается, разумеется, ей и истории её жизни, экранной и настоящей.
Приглашаю посмотреть небольшой кино-клип (сл. и муз. А. Филатов).
АЛЕКСАНДР ФИЛАТОВ
В наших кинотеатрах идет потрясающая драма Стивена Спилберга “Шпионский мост” – о временах холодной войны между США и СССР конца 50-х-начала 60-х годов. В последнее время маэстро снимает нечасто, поэтому фильм был обречен на некое изначальное внимание, а сейчас, по мнению критиков, является одним из главных претендентов на “Оскар”. Вспомним, что имя Спилберга давно стало нарицательным для мирового кинематографа (“ну ты спилберг”, – шутливо говорим мы любому школьнику с видеокамерой) – маленький Стивен, с детства мечтавший о кино, стал признанным классиком жанра, снял множество выдающихся лент на самые разные темы и много раз удивлял нас неожиданными новаторскими поворотами своего творчества.
Правда, сегодня уже не все об этом помнят. Все началось почти как в избитом анекдоте о Моцарте. “Это же фильм Спилберга?” – наивно уточнил я у девушки в кассе, боясь случайно перепутать сеанс. “Не знаю, – ответила она, – я кино еще не видела, и понятия не имею, кто в нем играет…”
В общем, как бы то ни было, Мастеру снова удалось оседлать гребень эмоциональной волны миллионов думающих людей в разных странах мира. В качестве гуманиста он уже высказывался неоднократно – вместе с ним мы сопереживали евреям из списка Шиндлера, рядовому Райану, инопленетянину и даже мальчику-роботу (а также многим другим персонажам – большинство лент Спилберга сделаны именно в таком, классическом, эмпатийном ключе) – по разным причинам чужим и брошенным в нашем агрессивном мире. Причем обращался как к фантастическим, так и прямо противоположным – биографическим сюжетам. В новом фильме речь снова идет о реальных персонажах – о… спасении советского разведчика Рудольфа Абеля простым американским адвокатом Джеймсом Донованом, сначала вынужденным защищать его в суде и добивающимся заключения вместо смертной казни, а потом договаривающимся о его обмене на американского пилота Пауэрса. Маленький человек, рядовой честный юрист, от которого неожиданно зависят интересы и спокойствие сверхдержав, а, следовательно, и будущее мира…
За последние два года, когда отношения США и России снова резко ухудшились, многие мэтры Голливуда обратились к теме сотрудничества двух стран. Гай Ричи был первым, сняв “Агентов АНКЛ” – о тех же временах холодной войны, но у него советская и американская разведки неожиданно действуют рука об руку, причем советский шпион, в отличие от янки а ля Бонд, выглядит хотя и этаким простоватым увальнем, но в целом подан вполне положительно и уважительно. Ранее такие образы были очень редки, если не невозможны, в Голливуде…
Спилберг пошел еще дальше, и в его фильме звучит открытое предупреждение, беспокойство за судьбу планеты. Пусть даже на примере частного случая из прошлого. Не случайно фильм называется “Шпионский мост” – конечно, и по истории обменивали двух разведчиков на мосту, но не в этой буквальности дело. Визуально, кроме глаз героев, режиссер постоянно повторяет нам два других характерных картиночных символа – страшную, разделяющую два мира берлинскую стену и как раз-таки мост, уходящий куда-то далеко за горизонт, как некий символ надежды. О том, что Маэстро советует выбрать сегодня – строить ли нашим странам стену или мост – лучше всего дают понять слова главного героя-адвоката, произносимые советскому резиденту на секретных переговорах, как призыв сломать стереотипы: “Если не могут договориться наши правительства, то должны договориться мы… Если наши страны не поймут друг друга, все может закончиться печально для всего человечества… Не важно, что о тебе думают окружающие, важно то, что ты делаешь сам”. Если судить по Спилбергу, обеспокоенность международной ситуацией сегодня все же достигла и культурной элиты США…
Отдельного рассмотрения заслуживает образ Абеля, поданный с нескрываемой симпатией. Спилберг как бы призывает относиться к противникам, как к людям, выполняющим свой долг и вынужденным незримо сохранять некое равновесие в мире – и с той, и с другой стороны, вне зависимости от особенностей профессии, есть прежде всего порядочные люди. И Абель предстает незаурядным, немолодым, хорошо образованным, культурным человеком, художником, порой даже немного философом. “Вас отправят на электрический стул. Неужели вы не волнуетесь?” – спрашивает адвокат своего подзащитного в начале картины. “А это поможет?” – невозмутимо отвечает тот. Фильм как бы проходит некий цикл, рамки которого обозначены этой сакраментальной фразой. В финале, перед самым обменом на берлинском Глиникском мосту, адвокат спрашивает советского разведчика снова: “Как вас встретят на родине? Неужели вы не боитесь лагерей?” “А это поможет?” – отвечает Абель, мужественно уходя в неизвестность темноты противоположной стороны моста…